Картер Браун - Том 19. Ночь лейтенанта Уилера [ Разящая наповал Долорес. Леди доступна. Ночь лейтенанта Уилера. Ловкач, Уилер!]
— Она весьма удачно имитировала все ваши приемы. — Я вздохнул и медленно покачал головой. — Причем это же было ее первое выступление, так сказать. Но по всей вероятности, все приемы у вас настолько отработаны, что стали практически автоматическими, верно?
— Автоматическими? — Она вскочила с кушетки, на которой так уютно свернулась. — Я сейчас покажу вам этот автоматизм! У вас есть музыка? Любая музыка?
Я подскочил к проигрывателю:
— Безразлично какая? Вас устроит увертюра к «Вильгельму Теллю»?
— Ставьте пластинку, — бросила она, — и пошире откройте глаза!
Я поставил пластинку, закурил сигарету и повернулся к Долорес. Впервые в жизни я почувствовал себя султаном, наблюдающим за своей одалиской.
Долорес сняла сандалии и аккуратно поставила их возле дивана, рассеянно расстегнула рубашку, внимательно прислушалась к звукам музыки. Затем рубашка полетела на диван, на нее бюстгальтер. Ловким неуловимым движением она освободилась от своих узких штанишек, перешагнула через них и двинулась к середине ковра.
Какое-то время она стояла неподвижно, сплетенные пальцы рук были высоко подняты над головой, верхний свет придавал шелковистый отблеск всем линиям ее потрясающего тела, на котором остались лишь крошечные шелковые трусики.
Неожиданно Долорес задвигалась с поистине вулканической энергией, ее тело поворачивалось и извивалось в фантастической симметрии движений и звуков музыки.
Позабытая сигарета давно погасла, зажатая между моими пальцами. Я был в полном смысле слова околдован. Глаза у нее были полузакрыты, на лице сохранялось отрешенное выражение, в то время как тело исполняло нечто немыслимое, невероятное и невозможное.
Это был танец практически без особых движений исполнительницы, гимн откровенному чувственному восторгу, горделивая демонстрация безукоризненно великолепного тела, контролируемого железной дисциплиной. Возможно, именно так танцевали в языческих храмах под жестокими, неуловимыми глазами их каменных идолов, когда мир был еще очень молод.
Но вот музыка закончилась, и потрясающее тело Долорес постепенно замерло, уподобилось мраморному изваянию. Руки медленно опустились, она покачала головой, как будто пробуждаясь от глубокого сна.
— Я могла бы после этого еще чего-нибудь выпить, Эл Уилер, — сказала она будничным тоном.
Я поднялся с места и на цыпочках отправился через комнату туда, где на столике стояло все необходимое. Когда я возвратился, Долорес снова лежала на диване, единственным признаком ее напряжения было учащенное дыхание.
Она забрала у меня ближайший стакан и осушила его залпом, вернула мне пустой и расправилась со вторым так же молниеносно, как с первым.
Я бросил пустые стаканы за спинку дивана, подражая старому русскому обычаю, почерпнутому из какого-то кинофильма.
— Ну и как теперь котируется ваша сексуальная куколка? — осведомилась Долорес неприятным голосом.
— Она действительно всего лишь любительница, — честно признал я. — Это же было потрясающе! Почему вы не демонстрируете это вместо своего обычного номера в клубе? Все попадают замертво.
— Разве вы не знаете старой пословицы о том, что нет смысла метать бисер перед свиньями? — небрежно бросила она. — Средний посетитель «Экстраваганцы» платит деньги, рассчитывая получить именно то, что ему там и преподносят.
— Очевидно, вы правы, — согласился я. — Хотите выпить еще? Или на этот раз просто принести сюда бутылку?
— Хватит пить, Эл, — вкрадчиво произнесла она, — мне бы хотелось еще немного поэзии, вроде того, что вы мне сказали сегодня утром. Помните?
— Помню. Комплименты вашей внешности. Вам этого хочется?
— Совершенно верно, — прошептала она.
Она схватила меня за руки и направила их так, чтобы они оказались под ее тяжелыми грудями, а ее длинные ногти впились в мои запястья.
— Знаете, Эл, мне хотелось бы задумать слово, а вы должны отгадать его и изобразить, как в шараде. О’кей?
— Ну что ж, ладно. Что я должен изобразить?
— Вы помните, как вы употребили такое хитрое словечко — «изнасилование»?
— Иными словами, вам хочется оказать мне сопротивление?
— Только совсем недолго, вы, трус! Я очень быстро устаю!
Это было враньем, во всяком случае, полуправдой. Действительно, сопротивлялась она совсем недолго, но сказки о том, что она скоро утомляется… Ох, братцы!
Глава 9
Вероятно, в каждой семье есть своя особая беда, о которой не любят говорить за пределами домашних четырех стен, и Уилеры — не исключение. Один из членов нашей семьи в каждом третьем поколении наследует проклятие Уилеров, и в нынешнем поколении это я. Тут нет ничего серьезного — просто возникает в самый неподходящий момент внезапная режущая боль в солнечном сплетении. Я испытал ее на следующее утро в ту самую минуту, когда переступил порог приемной в «Клубе счастья Аркрайта». Приступы с возрастом стали реже, и я надеюсь со временем вовсе избавиться от них — ведь просто смешно, что такой парень, как я, мучается из-за угрызений совести. Но я пришел именно в такое состояние, едва увидел приветливую улыбку на лице Шерри Рэнд.
— Привет, Эл, дорогой, — протянула она мелодичным голосом. — Где вы пропадали прошлым вечером? Я-то предполагала, что вы мне позвоните.
Какое-то мгновение меня подмывало сказать ей правду, но какого черта? Дамочки в этом отношении странные создания: я был уверен, что она ни за что не поймет, зачем мне понадобилось играть в шарады с Долорес.
— Я был очень занят, дорогая, — сказал я, что было чистой правдой.
— Я читала об этом в утренних газетах. — Она слегка вздрогнула. — Это тот невысокий толстяк с гвоздикой в петлице, с которым вы разговаривали в бурлеск-клубе в тот вечер, верно?
— Совершенно верно. Харви Стерн, одна из маленьких трагедий, которые нам так часто преподносит жизнь. В данный момент Аркрайты заняты распределением счастья?
— Я им сообщу о вашем приходе, — сказала Шерри. Она подняла телефонную трубку и через несколько секунд сообщила, что я могу войти. — Прошлый вечер не был полностью потерян, — с довольным видом сообщила она. — Я потратила почти три часа на отработку своей программы. Мне бы хотелось, чтобы вы посмотрели, каких успехов я добилась, Эл.
При этих ее словах я почувствовал, что темные тени у меня под глазами сделались шире.
— Это звучит великолепно, Шерри, воистину великолепно. Я позвоню вам, договорились?
— О, конечно, — холодно ответила она. — Это «не-звоните-мне-я-сам-позвоню-вам», Уилер, довольно неожиданная перемена, верно? Или я уже превратилась в еще один трофей, прикрепленный к стене в вашей комнате?
— Да нет, это сырая погода виновата, — пробормотал я, направляясь к двери кабинета Аркрайтов. — Она лишает меня жизненной энергии.
— Уже неделю не было дождя! — огрызнулась Шерри.
— Только на Западном побережье, — слабо возразил я и скрылся во временном убежище внутреннего офиса.
Сара Аркрайт сидела неподвижно за своим письменным столом, Джейкоб Аркрайт на этот раз стоял позади нее, его рука легонько касалась ее плеча. Именно в этот момент я начал всерьез сомневаться, являются ли они настоящими людьми. Они могли быть восковыми куклами, управляемыми звуковыми волнами, каждое утро Шерри должна была в первую очередь пылесосить их и настраивать на день грядущий.
На Джейкобе был надет другой костюм, такой же мятый, но коричневого цвета, и ярко-красный галстук в розовую точечку с традиционным крошечным узелком, казавшимся отвратительным нарывом на его высоком крахмальном воротничке. Он нервно улыбнулся мне, в то время как хорошо протертые стекла его очков только что не пускали солнечных зайчиков.
— Доброе утро, лейтенант, — проскрежетал он. — Мы читали про Харви Стерна…
— В утренних газетах? Как же это так? — спросил я с упреком. — Я полагал, что вы не удовлетворены уровнем современной журналистики.
На угловатой физиономии Сары появилось обиженное выражение, когда она холодно взглянула на меня. Она заменила бесформенное черное платье на бесформенное синее, это не сделало ее привлекательнее. Только сейчас мне пришло в голову, что она постоянно сидела потому, что, если бы надумала передвигаться, было бы слышно, как стучат одна о другую ее кости, а кому бы захотелось такое услышать перед обедом?
— Теперь, когда закончилась печальная история Пэтти Келлер, — резко заговорила она, — может быть, вы будете любезны возвратить нам все папки с делами, которые вы конфисковали у нас, лейтенант?
— Непременно, — кивнул я, — сегодня же пришлю их вам, если только шериф уже не сделал этого. Кстати, меня интересует, папка Джорджа Крокера не нашлась ли?
— Нет! — отрезала она.
